Прибытие с раками

1. Прибытие с раками

Даже не помню, почему именно Руна. Возможно одолела ностальгия. Ведь когда-то в Руне я ловил раков, восторгался пейзажами этой глухой лесной речки и был потрясён ощущениями, которые получаешь,  находясь в местности, покинутой людьми. Вот и решил проложить очередной пеший маршрут по хорошо знакомым, но вполне безлюдным местам.

По спортивным меркам одиннадцать человек в походе — много. И все же это был один из самых малочисленных походов. В последнее время наши летние авантюры насчитывают около тридцати участников.

По моему плану, в конце похода мы должны были переправиться через узкую протоку между озерами. Для этой цели я взял легкую надувную пластиковую лодочку китайского производства на борту которой красовалась, почему-то, цифра 713.

Утром наш отряд прибыл в райцентр Пено, где пересел на заранее заказанный автобус. Этот автобус доставил нас до глухой деревушки Забровка Кожевенна от которой нам предстоял марш-бросок в пять километров до первой стоянки. Справившись со всеми трудностями, мы разбили лагерь на берегу рядом с мостиком через Руну. Когда-то именно в этом месте мне за какой-то час удалось наловить порядка двадцати не- больших, но вполне съедобных раков. Раки прятались под камнями. Отворачиваешь камень по течению и достаешь добычу. Этим способом охоты я думал поразить завтра своих товарищей.

— Завтра у нас будет достаточно раков чтобы сделать крабовый (раковый) салат, жульен с раками и грибами и еще останется так пивка попить, — кажется говорил я.

Жалкая горстка раков-полуросликов на ораву в 11 голодных туристских ртов была добыта за целый день героического стояния нескольких отчаянных храбрецов по колено и выше в проточной ледяной воде. В душе я чувствовал некий рыбацкий позор, однако мои товарищи внешне были, вроде бы, довольны, и это несколько унимало угрызения совести. Вечером мы сварили добычу, и всем даже досталось по одному, а может и по два, не помню, полурослика, кои были употреблены под пиво. Какая-никакая, а экзотика.

2. Прогулки по земле и по воде

Теоретически, куда идти на следующий день после дневки мне было известно. На карте данной местности в нужном нам направлении вели две лесных дороги или тропы: северная и южная. По ним можно было пройти к реке Руне ниже по течению в район деревни Битуха. Северная тропа была короче и потому предполагалась нашей будущей путевой нитью или, говоря сухим техническим языком, траекторией движения. Прежде чем отправиться в путь мы с Сашей Н. прогулялись по тропе километра полтора. Вполне проезжая лесная дорога пролегала по живописным полям, являвшимся ранее деревней Клин. Кое-где на этой поляне хаотично произрастали заросли кипрея, указывая своим присутствием места бывших деревенских домов и хозяйственных построек. Слева от нас зеленел молодой лес, по опушке которого росли небольшие, но пышные сосенки. Справа за высокой травой блестела солнечными зайчиками лента реки. Подойдя к реке, мы отметили для себя, что в этом месте Руна представляет собой не тот быстрый мелководный ручей, у которого разбит наш лагерь. Широкая, полноводная река, почти без течения, предстала нашему взору. Как сказал один мой приятель, «на моторке можно развернуться».

Утро выдалось солнечное. Мы бодро собрали лагерь и отправились по северной тропе. Через пару километров тропа привела нас на лесную поляну, засеянную овсом. Посреди овса росла пара деревьев в кроне которых скрывалась сколоченная из досок площадка. Снизу на площадку вела лестница. Я слыхал об охотничьих засидках, но видел ее впервые.

— Вот, — говорю я с видом знатока, — это есть охотничья засидка. Их устраивают егеря. Осенью на овсы приходит кормиться всякая живность: лоси, кабаны, медведи. Егеря за денежки приводят сюда охотников, которые бьют несчастных животных.

Как на зло, дорога, которая должна была нас привести к деревне Битуха, закончилась на поляне.

— Ну, что ж, привал. Я иду искать тропу. Кто со мной?

И вот мы с Сашей Н. отправились в лес на поиски оборвавшейся путеводной нити. Не стану подробно описывать наши лесные поиски. Скажу только, что тропу мы нашли, потом снова потеряли. Несколько раз выходили к Руне. Дошли до каких-то лесных полянок. В конце-концов, изрядно измотавшись, решили вернуться и завтра пойти по южной тропе. На обратном пути мы вновь набрели на нужную нам дорогу, но идти по ней было еще трудней, чем по глухолесью. Дорога заросла густой травой выше человеческого роста.

Ребята уже заждались и даже стали немного нервничать. К тому же, кажется, проголодались, потому были рады нашему возвращению. От скуки, пока нас с Сашей Н. не было, они играли на гитаре и пели песни, кидали ножички и топоры на меткость, спали и снова пели.

Мы с Сашей Н. ввели остальных участников экспедиции в курс дела. Все собрались, чтобы вернутся к мостику, у которого был разбит наш первый лагерь. Было решено там поужинать, так как время обеда давно прошло, и переночевать.

Погода баловала. Солнце припекало. Птички щебетали. Рюкзаки были уже собраны. Евгения говорит:

— Не верю я как-то, что здесь медведи водятся.

Действительно, какие там медведи, в такую-то погоду, да после четырехчасовой прогулки по глухому лесу. Мне, признаться, и самому не верилось.

Сразу после Жениной фразы в лесу раздался такой грохот, будто кто-то врезался в дерево и оно от этого упало. Женя и её подруга Маша в это время были ближе всех к лесу. Такого прыжка я не видел никогда. Такому прыжку позавидовали бы Сергей Бубка и Елена Исинбаева. «Научи!» — сказали бы они хором, если бы увидели как девушки телепортировались за наши мужественные спины.

Обсудив ситуацию и вдоволь посмеявшись, мы одели рюкзаки и двинулись в обратный путь по намеченному плану. Выйдя с «овсяной» поляны, мы сразу повстречали людей, идущих босиком и с ружьями.

— Вы кто такие, чё тут делаете? — спросили они нас почему-то шепотом.

— Руссо туристо. Облико морале! — гордо представились мы.

— Тихо вы, не орите! — зашипели на нас охотники-пришельцы. — У нас сегодня охота, поэтому надо вести себя тихо и ходить босиком.

Отойдя на почтительное расстояние, чтобы чуткие охотничьи уши нас не услышали, Толик К. заметил:

— Ага, босиком они идут и шепотом разговаривают. Мы там целый день песни пели и топоры кидали. Охотнички!

Ну никто из нас не знал, что вчера был открыт охотничий сезон на кабана и медведя!

Мы пришли назад к мостику. Разбили лагерь. Лесники выставили около нас охрану. Видимо, чтобы мы не пошли и еще не поиграли им на гитаре. Парнишка, охранявший охоту от нас, оказался разговорчивым и мы мило побеседовали.

— А в этом году медведя много. Прям-таки одолели медведи! Мы ж не просто так сюда сегодня приехали. Я два дня назад вот здесь медведя видел, — лесник показал на холмик метрах в пятидесяти от лагеря. — А то что вы там весь овес истоптали — это ничего. То есть не очень, конечно, хорошо. Но у вас свои дела, у нас свои.

Примерно посреди нашей беседы кто-то приволок в качестве дров зеленую ветку ольхи. Вообще я стараюсь проводить инструктаж как себя вести на предмет экологии, безопасности и всякого такого. А тут зеленое дерево на дрова, да еще и при леснике.

— Ничё, ничё, это ольха — сорное дерево. Руби его! — разрядил обстановку мой собеседник.

Тут Толик смекнул в чем дело и решил довести меня до белого коления.

— Гарик! Ну что динамит доставать!? А сети где ставить будем!?

Я люблю гулять пешком. Даже… Нет! Особенно в походе! И особенно на дневке. А когда у прогулки есть цель, прогулка становиться разведкой или вылазкой. Перед ужином я сходил в деревню и взял языка, который с удовольствием мне рассказал, что да, действительно, есть северная дорога, есть южная. Правда найти, что ту, что другую сразу не получится, дорогами уже давно не пользуются, но идти по ним удобнее, чем по лесу.

— А вы где остановились, мил человек? — спросил меня местный краевед. — Дык, зачем вам по тропам идтить? Прям по реке и дуйте. Тут всего-то пять километров. А что? Воды в ентом годе в Руне мало, где омут, там обойтить по берегу можно. Ступайте, ступайте, мил человек. Токма, с медведями поосторожнее, шибко много их чёй-то развелось. Прям по деревне шастають.

С этими ценными сведениями я вернулся в лагерь и все как на духу рассказал товарищам. Кто же знал, что чем дальше от Москвы тем километр становиться больше?! А может это неторопливая деревенская жизнь так меняет ощущение пространства?

Теперь все говорят, будто я никого не отговаривал, хотя разговор состоялся примерно такой:

— Мы — те люди которые пройдут по воде аки по суху! — хором сказали Толик К. и его друг Антон. — Только дай нам лодку!

— Да вы что? Вдвоем вам не пройти. Один на одной лодке — пройдет. Вдвоем — нет.

— Мы справимся!

— Вы Руну ниже по течению видели?! Там омуты глубже человеческого роста!

— Мы себе представляем.

— Вы лодку пропорите.

— Новую тебе купим.

— Ну смотрите. Я вас предупредил.

Когда стемнело, народ вооружился до зубов. В туалет ходили группами. За каждым кустом мерещились медвежьи глаза.

Следующий день выдался пасмурный, но не дождливый. Мы собрали наших гондольеров, надули лодку, погрузили в нее три рюкзака. Последние напутствия:

— Когда придете на место встречи, рогатинки заготовьте. Костер разведите. По-возможности, еду приготовьте. Провизия почти вся у вас.

Прощание было трогательным. Маша и Женя, под печальный мотив камертона Саши (Ганса), махали платочками из туалетной бумаги вслед уходящим по воде с закатанными штанами Антону и Толику. Когда туристы-водники скрылись из вида за ближайшим поворотом реки, оставшаяся часть группы надела рюкзаки и двинулась в путь по южной тропе.

3. Переход

Поначалу мы двигались по вполне езженой лесной дороге, которая затем превратилась в узкую лесную тропинку, теряющуюся в густых зарослях. Тяжелые рюкзаки сильно давили на спины не привыкших к тяжелому физическому труду московских юношей и барышень. Спасали частые привалы, во время которых мне удавалось уточнить наше местоположение и разведать дальнейший путь. К концу перехода все так устали, что почти опустошили запас пива, рассчитанный на весь поход. Под шумок, пользуясь всеобщей усталостью и ослаблением бдительности, утолял жажду пивком и четырнадцатилетний юнга Сева. Отнять у него бадейку с живительным напитком удалось не сразу. Придя в назначенное место встречи мы удостоверились, что «гондольеры» еще не прибыли. Это вызвало недоумение и насторожило нас.

Вечерело. Почти все продукты были отправлены в лодке.

— Надо что-то делать, — шепнул мне на ухо Кирилл Юрьевич с метким прозвищем «Бегемот». — Их надо идти искать.

— Пойдем по реке, так мы с ними не разминемся, — такие идиотские предложения могут возникнуть у любого голодного малоопытного туриста.

Мы с Кириллом срубили две палки, чтобы ощупывать дно перед собой и держать равновесие на скользких камнях. Разделись и влезли по грудь в быструю лесную речку. Через пол-часа нечеловеческой борьбы с холодом, течением и водорослями мы все-таки сдались и вылезли на берег. Путь обратно в лагерь занял пару минут. Да, по речке далеко не уйдешь…

— Пойдем лучше пешком вдоль берега, — предложил кто-то из нас, отогревшись у костра.

Решено было повторить попытку спасения туристов-водников, но уже посуху. Начало темнеть. Пробираясь сквозь густые заросли, мы время от времени аукали и прислушивались к окружающей нас лесной тиши.

— А что если до темна мы их не найдем? — поинтересовался Киря.

— Заночуем в лесу. Спички у меня есть.

Вскоре мы набрели на живописное болото. Между высоченными кочками передвигаться стало гораздо труднее. Перспектива заночевать здесь совершенно не улыбалась. Киря взял у меня бумажку и отошел в сторону, видимо подумать, потому что вернулся с дельной мыслью и без бумажки:

— Мы так их не найдем. Я видел на берегу байдарку. Давай сходим в деревню, и попросим байдарку у местных, а завтра сплаваем за ребятами.

Мы повернули в сторону деревни. Не легких трудов мне было убедить Кирилла пойти в деревню напрямик через лес. Он почему-то хотел идти так же, как мы шли — вдоль реки. Зверья в лесу, по-видимому, было действительно много. То тут, то там встречались следы их прибывания.

Найти в деревне из двух жилых домов хозяина байдарки не представляло особого труда. Москвич. Мы описали ситуацию.

— Ну что ж, берите. Порвете вы ее, конечно. Но что делать? Ребят надо спасать. Я сам бывший турист…

В лагере девушки наших героев Маша и Женя сидели у костра с обреченными, неподвижными, бледными лицами. Они уже чувствовали себя вдовами. На девять человек стояли две двухместных палатки, остальные палатки лежали в надувной лодке с надписью 713 где-то между деревнями Клин и Битуха.

Что могло произойти с Антоном и Толиком? Рассматривались несколько версий. (Инопланетяне и Снежные Люди брались в расчет в последнюю очередь.) Наиболее вероятными считались две версии:

1. Пройдя несколько километров, наши герои сдались и повернули к месту первой стоянки (худший вариант).
2. Где-то посреди пути, в глухом лесу, лопнула лодка и ребята тащат вдвоем три рюкзака (наиболее вероятный вариант событий).

Подъем назначили на 6:00.

Без десяти шесть меня будит Саша (Ганс).

— Вставай скорее. Пора. Дождь собирается. Надо быстрее идти. Вот, мы тут тебе поесть оставили.

На дне котелка сиротливо приютились остатки того, что дежурные повара представили мне как суп.

— Мы тут на дне одного рюкзака нашли два пакетика супа, ну вот и…

В байдарку я садился впервые. Всегда имел предубеждение в ненадежности этих утлых суденышек, собранных из тоненьких палочек и резиновой, как правило залатанной, оболочки. Теперь я знаю, что лодка, на которой я впервые осваивал навыки гребного мастерства, была байдарка немецкого производства RZ. Но тогда мне было все равно, на чем идти вверх по реке. Пугали только деревянные палочки (каркас), которые составляли основу байдарки.

После первой сотни метров бурного речного пути, начался дождь. Укрыться было негде. Зато течение ослабело. Наконец, я доплыл до кустов, нависших над водой, и укрылся под ними. Дождь был там реже, но капли крупнее. «Что если такая погода на весь день? — подумалось мне. — Надо идти». Через десять минут гре́бли под проливным дождем погода стала улучшаться. Небо посветлело. Еще немного, и дождь прекратился. RZ-ка двигалась легко и послушно по болотистой части реки. Пристать негде. Болото кругом. Зато течения нет вообще. На карте где-то в этом месте в Руну впадали две речки с противоположных сторон: Забровка и Меглинка. По ошибке я свернул в Меглинку, но понял это, когда ширина реки достигла ширины байдарки — грести стало невозможно. Задком, задком выгреб обратно. Долго плыл болотом. Затем лес снова обступил речку. Начались перекаты и порожки, на которые приходилось заносить байдарку на руках. Когда в очередной раз я позвал Антона и Толика, из ближайших ко мне кустов кто-то с треском ломанулся в лес. Пришлось кричать пореже. Медведи там всякие, и прочее...

Редко когда такое услышишь в ответ.

— АААУУУУААААЭЭЭЭАААА!!!! — радость встречи близких друзей, первый крик младенца, счастье избавления от неминуемой гибели — слились в один довольно продолжительный звук, сделавший лесную глушь вполне обитаемой.

Через пять минут появились потерянные туристы. Они шли по грудь в воде, полностью одетые, держа в руках длинные палки, которыми орудовали как лыжными. Сзади на привязи Толик вел целую и невредимую лодку, правда без рюкзаков. После бурных объятий последовал конструктивный разговор:

— Ненавижу вас, гондольеры!!! Какого … вы поперлись!!! Я же вам говорил!!!

— Ты сказал пять километров!!! Да мы все десять отмахали!!!

— Я, что мерил эту речку?!Мне так местные сказали!!!

— «Пять километров»!!! «Рогатинки заготовьте»!!! Вот они, кругом эти рогатинки!!! Хошь, полную лодку нарубим!!!

И все же мы были рады друг другу.

— А где рюкзаки?

— Понимаешь, тяжело было с рюкзаками. Мы их там, в лесу спрятали. Подумали, что когда выберемся, обсохнем — сходим за ними. Но мы вам еды взяли.

На дне лодочки катались три банки тушенки. Заботливые.

Ребята ушли за рюкзаками. Чтобы не тащить байдарку против течения, я остался их ждать. Минут через двадцать вернулся Толик.

— А где Антон?

— Он там сдох.

                Еще через три минуты появился Антон. Мы перегрузили рюкзаки в байдарку и отравились в обратный путь. Гондольеры пошли на лодке 713. Самая опасная часть пути с перекатами была уже почти позади, как вдруг на лодке началась какая-то возня:

— Стой! Нет, греби. Назад! Да, в другую сторону!

Раздалось характерное шипение. И вот Антон с Толиком вновь по грудь в воде. Моя надувная лодочка была уничтожена прямо на моих глазах.

— Ну тогда так: я отвезу рюкзаки и приеду за вами. Вы пока костер разведите и обсушитесь. Спички у вас есть?

— Есть, — ответил Толик.

Когда я привез в лагерь рюкзаки от потерявшихся туристов — народ возликовал, а Маша и Женя заметно оживились. Вот не помню, кажется, меня даже накормили, и я отправился назад к ожидавшим спасательную байдарку гондольерам. Костер им развести не удалось — спички промокли. Замерзли, как цуцики… В общем, спаслись. Байдарку, кстати, вернули в сохранности.

Следующий день был посвящен отдыху, просушке, подготовке к очередному переходу и слушанию лесных приключений Толика и Антона.

4. Что произошло

События, о которых речь пойдет дальше, произошли за сутки до того и описываются мной по памяти со слов Антона и Толика. Поскольку любой пересказ искажает события, я заранее прошу прощения, если мое повествование будет не совсем верно отображать приключения наших потерявшихся героев.

Пройдя первые пять минут по реке, ребята поняли, что так передвигаться нельзя. Во-первых, сразу закоченели ноги. Во-вторых, речка стала углубляться, дно стало илистым, с водорослями. Вдвоем на лодочке груженой тремя полноценными рюкзаками не уместишься. Выход один — бурлачить. Привязав веревочку к лодке, они повели ее по воде. Антон шел по одному берегу, Толик по другому. Оба тянули за веревку так, чтобы суденышко, груженое рюкзаками, шло по середине реки. Не знаю зачем, но им понадобилось перекинуть веревку на один берег. Докинуть ее до другого берега не получалось.

— Привяжи к концу топор и кидай мне, — предложил  Толян.

Видимо, древние инстинкты взяли в Антоне верх, когда он перебрасывал своему другу веревку с топором. Анатолий — парень не промах. Долгие годы занятий боевыми единоборствами помогли ему увернуться и остаться в живых.

На пути Антона возникло какое-то препятствие — может болото, может еще что.

— Прыгай на лодку сверху, и по инерции доплывешь до моего берега, — вновь предложил техническое решение проблемы Толян. Он учился в МАИ.

Так Антон в первый раз промок по пояс. Дальше уже Толик провалился по грудь в какую-то яму, чуть не наступил на змею. Но самое интересное было впереди.

Ночь застала наших героев в лесу. Наслушавшись историй про медведей, они решили хорошенько приготовиться к встрече с ними. Выбрали дерево на которое можно быстро забраться, заготовили дров. Палатку решили не ставить, а ночевать под открытым небом. Ужинали тушенкой.

— Эй!!! Медведи! Ужинать! — кричали они, стуча ложками по банкам с тушенкой.

— Жир не выливай. Он горит. Когда придут медведи мы его в костер выльем, чтобы вспыхнуло, — придумал Антон.

— Кажется, идут медведи. Бросай дрова в костер! Побольше! Побольше!

Загораются нижние ветки дерева, под которым был разведен огонь.

— Вынимай! Вынимай дрова! Костер заливай! Щас лесной пожар устроим!

Утром их разбудил дождик.

— Вещи давай здесь оставим. Налегке пойдем.

— Я видел, речка заворачивает направо. Срежем лесом.

Они пошли по лесу. Минут через двадцать Антон, шедший чуть впереди, закричал:

— Смотри, Толян! Здесь какие-то вещи! Здесь были люди!!!

— Да! Точно!! Ура!.. Постой. Это же наши вещи!

Я до сих пор не могу поверить, но ребята утверждают, что так и было. Сделав круг по лесу, они вышли к месту своей ночевки! А еще говорят Лешего не бывает. После этого они решили  от реки не отходить.

5. В итоге

— Ну и что, Гарик! Зато какое приключение, — говорили они мне потом.

Да! Приключение получилось что надо. Можно сказать, удалось приключение. Я только одного понять не могу: почему все твердят, что я не отговаривал Антона с Толиком идти по реке. Очень отговаривал! Да, я говорил, что пройти по ней можно, но одному на одной лодке и с одним рюкзаком. А что речка Руна проходимая — теперь знаю точно, потому как сплавился по ней с другом в 2005 году.

Поход действительно получился что надо. После приключения с Антоном и Толиком я с двумя жительницами деревни Битуха и их детьми собирал чернику на глухом лесном озерке с красивым названием Окнище. Мы с друзьями побывали в брошенной людьми деревне Руна, на месте, где стоял дом, в котором родилась и жила герой Великой Отечественной Войны — Лиза Чайкина. Теперь уже этой деревни нет. А когда вышли на озеро Вселуг нас ждала такая рыбалка, «что клиент забыл все на свете». Я переставал ловить рыбу не потому, что прекращался клев, а потому что понимал — столько рыбы нам не съесть. И главное! Именно с этого похода у меня началось знакомство с байдарками, которое затем переросло в чистую и платоническую любовь к этому ненадежному, в какой-то мере, опасному и увлекательному виду транспортного средства.