Дорога открытий
Краски вечного города
"Кто услышит зов Востока,
Вечно помнит этот зов…"
Р. Киплинг
Из дневника похода:
Всё! Горы позади. Радуемся и всё-таки грустно. Остались позади трудные испытания, требовавшие от нас хорошей физической подготовки. Надо сказать, что именно горы сделали нашу группу дружной и сплочённой. Горы заставляют всё делить поровну, и теперь мы узнали, на что способен каждый из нас и все вместе, группой.
Выехали на равнину. Птицей летит под колёса наших велосипедов асфальтированное шоссе. Катится рядом с нами диск ещё жаркого осеннего солнца. Стосковавшись по скоростям, мы наращиваем её с каждым часом.
В дневной дымке тают по обеим сторонам дороги дальние фиолетовые горы. Вскоре они отодвигаются к горизонту, превращаясь в лёгкое нагромождение облаков, которые быстро тают. Вокруг нас теперь сплошные хлопковые поля и виноградные плантации.
На короткое время задерживаемся в городе Педжикенте. Экскурсия в музей Рудаки. И снова дорога. Последний подъём за городом, шоссе выравнивается, и мы на большой скорости пересекаем границу двух республик - Таджикистана и Узбекистана.
Наслаждаемся скоростью. Идём плотной группой, даже не обращаем внимания на лёгкий встречный ветерок. Группу поочерёдно ведут командир Гера Николушкин и Володя Моржаков, изредка они уступают место Валере Елисееву. Он задаёт сильный темп.
Шоссе выносит нас к Самарканду, и мы влетаем в город, потому что за день не успеваем устать, и в нас живо ещё упоение скоростью. Влетаем в город и только в центре его останавливаемся и понимаем, что мы в Самарканде. В древнейшем городе, пережившем радости и беды, взрастившем величайших учёных, породившем мудрость и сказания тысяч ночей. Мы в Самарканде…
Двадцать пять веков существует на земле Самарканд. Он ровесник Рима и Вавилона. Известно имя царя, основавшего город, - Афрасиаб. Известны имена разрушителей города. Были среди них и ценители красоты. Так, Александр Македонский, прибыв к Самарканду с войском, остановился, поражённый, и сказал: "Всё, что я слышал о красотах Самарканда, - всё правда, за исключением того, что он более прекрасен, чем я мог представить себе". Сказал так, а город разрушил. Кто знает, каким бывал Самарканд за свои долгие годы жизни до разрушения. Всё, что осталось в нём сейчас, насчитывает всего пять столетий.
В этом городе бывал Ходже Насреддин. Тот самый великий шутник Востока.
Когда мы бродили по городу, то замечали на голубых куполах минаретов какие-то очень симметричные нашлёпки, будто вершины минаретов покосились и вот-вот упадут на землю. Мы выразили опасение, но тут же нас успокоили, объяснив, что это гнёзда аистов.
Для Самарканда аисты счастливый талисман. Весной радостно ждут их прилёта, летом любуются их свободным полётом, осенью с грустью провожают в далёкие края. Гнёзда аистов неприкосновенны. Даже когда реставрируют голубые купола города и минареты, гнёзда аистов осторожно опускают на землю с тем, чтобы после окончания работ вновь водрузить их на высоте. Под добрыми крыльями аистов спит по ночам город и просыпается утром под их весёлый клёкот и крик.
Над Самаркандом острова куполов мавзолеев. Мы заметили, что их лучше всего видно, когда уставшее солнце повиснет красным раскалённым диском над пыльным горизонтом. В это время загорается на стенах древних построек голубая и синяя лазурь и выплывают из душного дневного марева купола. Правители средневековья настроили себе великие мавзолеи, каждый из которых непременно украшал купол. Величественнее всех получился купол Гур-Эмира, гробницы Тамерлана. Об этом куполе говорили: "Если исчезнет небо - купол Гур-Эмира заменит его".
Странное впечатление: когда подходишь к мавзолею и если не вглядеться, то не замечаешь купола, он сливается с небом, и краски те же - тёмно-голубые на вершине и бледнее к скатам. Купол - труд мастера. Кропотливейший труд. Каждая мозаичная керамическая пластинка тщательно выверялась и подгонялась. Когда начинаешь пристальнее разглядывать купол, то отказываешься верить в рукотворность создания. Но тогда кто же сотворил всё это?
Мастер состарился и "ушёл в небеса". Секреты унёс с собой. Оставил он на земле лишь кусочек неба и память о себе.
На песчаном холме недалеко от заросших развалин старого города Афрасиаба стоит бронзовый Улугбек. Будто учёный в раздумье вышел под чистое самаркандское небо. Он только что сделал открытие и сдержан в радости как истинный учёный. Открытие повлекло цепочку раздумий. Вечных раздумий, как сама жизнь.
Существует поверье - когда падают звёзды, то на земле умирает всеми уважаемый человек. Когда был убит Улугбек, угасла вся наука о звёздах и небе. На долгие годы угасла.
Пять веков скрывала земля тайну обсерватории Улугбека. Всё рассказываемое до этого было легендой. Археологи превратили легенду в быль, и теперь можно посмотреть на остатки обсерватории. Здесь, на этом холме, долгое время был центр мировой астрономической науки. Науки! Улугбек вычислил, что звёздный год равняется 365 дням 6 часам 10 минутам. По самым современным подсчётам 365 дням 6 часам 9 минутам 9,6 секундам. Улугбек ошибся ненамного. Пожалуй, ни одна наука, как астрономия, не сохранила своей точности, пережив века. Звёздный каталог самаркандцев "Зидж Гурагони" вошёл в сокровищницу мировой астрономии и по сей день не потерял своей ценности.
"Религия рассеет туман, - говорил Улугбек. - Царства разрушатся. Но труды учёных останутся на вечные времена".
Несправедливый властелин Тимур считал, что наука Улугбека развенчает власть неба, и распорядился его судьбой - убить. Верные люди выполнили приказ. Кахан - место, где была обсерватория Улугбека, мракобесы объявили местом погребения 40 святых дев и сделали всё, чтобы забыли имя учёного. Но звезда Улугбека вновь взошла.
В этом городе уважают старину и по-прежнему возвеличивают её. Ведь старина Самарканда - это не только история завоеваний, завоевателей и властелинов. Старина - это труд. Труд, восходящий к искусству. В этом городе, пожалуй, как нигде, ценят труд - и большой, и малый. Припомню такой случай на знаменитом самаркандском базаре. Мы купили горячие лепёшки и ели их тут же с вяленым виноградом. Когда мы закончили с лакомством, к нам подошёл хозяин лепёшек, старый узбек, и спросил:
- Вкусна?
- Да, отец! - сказали мы почти в один голос.
- Спасибо, - ответил он и поклонился.
- За что, отец, это тебе спасибо, - удивились мы.
- Вы похвалили меня за мой работа. Очень благодарю вас за это, - сказал узбек и неторопливо направился к своим лепёшкам, которые он заботливо обернул старыми газетами и накрыл ватным одеялом, чтобы из них не ушло тепло. Ведь его труд определяется на вкус.
Рядом с продавцом лепёшек расположились продавцы арбузов. У одного продавца арбузы дороже на две копейки, чем у другого. Все подходят, спрашивают, почему так. Он охотно отвечает: "Сосед в долине живёт. У него арбузы сами растут. Я в горах. Мне труда больше надо, чтобы их вырастить". И что странно, у этого продавца берут больше. Никто не скупится передать лишних две копейки за добрый труд.
Особый почёт в республике хлопкоробам. Об их труде поют песни, им посвящают самые длинные поэмы и звучные стихи. Хлопок - честь республики. И даже здесь, в городе, на столбиках у дороги, прикреплены ящики, обтянутые красным полотном. В них путники складывают найденные коробочки хлопка. Честь не принято топтать. Уважать главный труд должен каждый.
Самарканду 25 веков. Этот город пережил своё величие. И нам показалось вовсе удивительным, когда в свой походный дневник мы записали, что средний возраст самаркандцев 20 лет.